Он проигрывал. Игра "Солнце Мохиша" лишила его покоя, он похудел, осунулся от бессонных ночей и, как ему самому казалось, совсем отупел. Он продолжал играть даже на улице, когда шел на работу, но и в своем воображении все равно терпел поражение. Обнаружив, что алтарианцы снова разбили флот землян, он в бешенстве ударил по столу. Нервы в последнее время часто сдавали.
    Андрей отстранился от компьютера. Подступало утро, первые лучи солнца окрасили окна дома напротив. Деревья замерли под чистым небом в ожидании дневной жары, птицы и насекомые скрылись от машин, плюющих ядовитыми испарениями. Он не умылся, не побрился, не почистил зубы, но кое-как причесался. В лифте легко пахло аммиаком - это полуприличные люди пометили территорию. На улице грядущий зной уже заявил о себе спертым воздухом. Дышать было нечем, гарь и копоть тяжело проходили по трахеям. В метро симпатичные девушки иногда смотрели благосклонно, Андрей мысленно отвечал. Воображение напрасно стимулировало желание:
        - Можно с вами познакомиться?
        - Конечно.
        - Тогда пришлите вашу фотографию.
        - Как вы все надоели! Одно и то же!
        - Нет-нет! Я другой.
        - В чем же?
        - Я хочу немедленно с вами переспать.
        - Оригинал! Пошел ты…
    Андрей очнулся от своих грез ровно на "Стропниках". Он вышел из вагона и стремительно полетел вверх по эскалатору, полагая, что мысли отстанут. Но одна, самая бойкая, вдруг ворвалась в сознание:
        - Куда ты? Я не закончила!
        - Отвали. Я знаю. В игнор - да?
        - Да-да! - радостный смех. - Пошел ты в игнор!
    Другая беда, которая не давала Андрею покоя, заключалась в его способности повсюду видеть эротику. Стоило ему забыть об алтарианцах, как просыпалась жажда секса, и в каждом предмете он начинал подмечать интимные знаки. Ежедневно мечась между Чатом и "Солнцем Мохиша", он напоминал себе сумасшедшего, но избавиться от своих увлечений не мог.

    На работе Андрея встретили тепло только мужчины. Женская часть смотрела неудовлетворенно и свысока. Придурковатый распорядитель улыбался, ожидая подвоха, и нежно пожимал ему руку.
        - Все готово? Работаем вместе?
        - Да, если не боитесь.
        - Почему это я должен боятся?
        - Что не так пойдет, сразу в морду дам, - пошутил Андрей.
    Распорядитель покинул его с некоторым разочарованием в безумных глазах. Долгие годы работы в Непосредственном Контакте сделали свое дело, - подумал Андрей, - хороший человек превратился в зефир. Он прошел по кабинетам и поздоровался со всеми. Эти казались нормальными, но больше, чем нужно. В последней комнате спал на клавиатуре Степан: пьяный, опухший, в чесноке, поте и пиве, и чем-то похожий на лютик. Андрей ласково потрепал его по плечу, не тревожа детский сон. Исаака, Бартоломея и Хью он миновал без рукопожатий. Начальник, занимающий должность Основного в Непосредственном Контакте, дал ему срочное поручение. Написать три разработки за неделю не составляло труда, Андрей справился бы и за одно утро.
        - Только сделай нормально, - дружелюбно напутствовал Основной. - Не левой ногой за одно утро, а нормально.
        - Хорошо, хорошо, - перебивая, говорил Андрей, и смущался от того, что перебивает, но слушать молча почему-то не мог. - Хорошо, хорошо.
        - И помни главное, Андрей: я тебя вижу, - на последней фразе Основной сделал ударение и как-то особенно усмехнулся.

    Вечером Андрей бежал с работы, думая о Чате. Распорядитель не хотел отпускать его, и пришлось обойтись без разрешения. Зной ещё не утих, по-прежнему разливаясь кипятком по асфальту, железным люкам, и спящим в траве человекам. Солнце на много километров в округе замочило все облака, дома пожухли под его авторитетом, точно осенние листья. На дороге разлагались останки зебры. Противоположный светофор загорелся желтым. Андрей подождал, пока проедет последняя машина. Вспыхнул зеленый - доступ открыт: добро пожаловать в Чат.
        - Привет, Лиса.
        - Привет. Как работа?
        - Никак. А ты?
        - Нормально. Вчера до трех ночи сидела у… подружки. Теперь спать хочу, побыстрее бы с работы уйти.
        - А давай встретимся? Если, конечно, ты хочешь.
        - Давай. Где, когда?
        - Где хочешь. Лучше вечером.
        - Хорошо, согласна. А как я тебя узнаю?
    Андрей победоносно ударил кулаком по столу и захохотал. Он не спеша закурил, глядя на мигающий вопрос Лисы. Верхушку дерева за балконом всколыхнул порыв ветра, невозможный в такую жару. Послышался шелест - тихий шепот в самое ухо Андрея. Он торопливо отмахнулся: "Только не сейчас, когда мне вдруг так повезло". Ветер стих, снова уступив жаре.

    У выхода из "Базельской" Андрей ждал Лису. Она уже пришла, и внимательно рассматривала прохожих. Красивая, с пышными волосами и большим задом - гораздо лучше, чем на фотографии. Андрей хотел, чтобы она сама обнаружила его.
        - Ты Колька?
        - Нет… Я - Андрей.
        - Ой, извини! Совсем запуталась.
        - А ты - Лиса.
        - Да. Ну, чего?
        - Чего?
        - Не знаю чего. Ты же хотел встретиться.
        - Ах, да...
        - Как ты там писал? Целоваться, обниматься, заниматься любовью, - она шутливо подмигнула левым глазом. Правый заплыл огромным бельмом и вообще не двигался.

    В кафе разговор пошел легко. Лиса много смеялась шуткам Андрея. Он размахивал руками, постоянно курил и часто бегал в туалет избавляться от чая. В кино они оказались вечером. Непонятный фильм отвлекал Андрея от эротического настроя, наполняя зал мощными звуками и красками. На лице Лисы отражались тайны морских глубин, героические поступки и трагическая любовь. Она хохотала в экран, холодная к его ласкам. Посидев для приличия спокойно, он забрал свои руки и вышел в фойе. Взяв в баре "Хаберса" с баэлевой крышкой, он опустился в удобное кресло и закурил. "Хаберс" привычно обжег горло жгучей прохладой, Андрей крякнул и потряс головой. Заглянув внутрь баэлевой крышки, он обнаружил изображение урагана на фоне осеннего заката.
        - Ага! - обрадовался он, - сегодня мне повезет. Эх, Лиса, Лиса.

    В последнее время ему попадались только крышки с палящим солнцем в безветренной пустыне, а это означало вернейший провал всех планов. Фильм благополучно кончился, и в фойе, светлым бельмом выделяясь среди других зрителей, появилась Лиса.
        - Ты куда пропал?
        - Пошел в туалет. Ты же не хотела обниматься.
        - Я ведь тебе уже объясняла, в Чате ещё! Мне нравится один молодой человек, которого я люблю.
        - А он? - развеселился Андрей - она же не знала про ветер и осенний закат!
        - Хватит об этом. Поехали по домам.

    У своего подъезда она твердо распрощалась с Андреем. Он не смутился и четыре часа простоял на улице, гадая, где могут быть её окна. Выпал сильный дождь и резко похолодало; чтобы согреться, он опустошил ещё несколько "Хаберсов" с самыми разными крышками и выкурил две пачки сигарет. Под утро, трижды покорив мшистые взгорья и напрасно предприняв некоторые другие маршруты, он распрощался с удивленной Лисой. Довольный, Андрей возвращался домой ранним метро. Лиса понравилась ему, впервые за долгое время он не испытывал отчуждения по отношению к женщине. Вдруг вспомнив о крышке от "Хаберса", он посмотрел в её нутро. Что-то пошло не так. Палящее солнце неприятно жгло глаза.

    Андрей не выспался. У входа в Главный корпус курили Исаак, Бартоломей и Хью.
        - Тебя искал Распорядитель! И все остальные тоже!
        - Ругались? - спросил Андрей.
        - Ещё как! - обрадовано сказали они.
    Он сразу прошел к Степану, чудесному, как незабудка, и поздоровался. Степан полунамеком предложил выпить, Андрей вежливо отказался. Никому больше не подавая руки, он сел за свой стол. В комнатах было пусто. Тени от компьютеров нежно сплетались прямо на полу, спутанные провода чуть-чуть дрожали. Он испытал прилив волнения, и поспешил нажать кнопку на системном блоке.
        - Привет, Сучка.
        - Привет. Чего надо?
        - Встретиться.
        - А у тебя денег хватит?
        - У меня их полно! - соврал Андрей.
        - Гонишь, киска! - не поверила Сучка.
        - Сама киска.
        - У меня и без тебя мужиков хватает.
    Андрей задумался о своих преимуществах пред другими мужиками, и не нашел их.
        - Я красив, умен и строен. Что тебе нужно для хорошей встречи? Ещё я неутомим, весел и… вообще.
        - Надоел. Ты в игноре.

    Значит, Сучка отключила Андрея и больше не получала его посланий. Андрей выключил компьютер. В автомате он взял "Хаберс". Морские волны тихо плескались в баэле, ни сильного ветра, ни полного штиля - в общем, неопределенность. Он пошел курить.
        - Где был? - Распорядитель появился внезапно. - Ты подставил меня! - Он едва не плакал, обида расщепила трещинами его пожилое лицо. Андрей мягко улыбнулся ему и похлопал по плечу.
        - Вот вы где! - закричала Главный Распорядитель, вбегая под руку со своей подругой Хрозой. - Быстро все за работу, свиньи.
        - Да пошла ты, - возразил Андрей.
    Главная быстро размахнулась и залепила ему пощечину:
        - Никакого уважения к начальству!
    Андрей, на замахиваясь, легко тюкнул её кулаком..
        - Ты женщину бьешь, скотина? - рассвирепела Хроза.
        - Замолчи, а то язык вырву, - сказал Андрей, и зачем-то добавил, - тысяча чертей!
        - Попробуй, - пятясь, ответила Хроза.
    Андрей сделал вид, что хочет ухватить её остренький язычок, но она увернулась и побежала вслед подруге. Он с замиранием сердца смотрел на её фигурку, сожалея о своих словах.
        - Пипец тебе, - заметил проходивший мимо Степан. - Давай налью.
    Из глаз Распорядителя, словно из глубокого колодца, тайком выглядывали благодарность и уважение. Исаак, Бартоломей и Хью смеялись:
        - Теперь тебя уволят, Андрюшка.

    Вечером он снова вошел в Чат. Неприятные события этого дня беспокоили Андрея, настроение было вялое. Чтобы поднять его, он отыскал в глубинах Сети розовое поле Лисы.
        - Привет! Приезжай ко мне немедленно.
        - Не могу.
        - Почему? Не хочешь?
        - Я же говорила тебе, у меня есть парень. Я люблю его и у нас все хорошо.
    Андрей завис над клавиатурой, не зная, что делать дальше. Слезы внезапно заполнили роговицы, и он горько зарыдал. Сквозь мутную пелену розовел фон монитора - Лиса что-то писала. Андрей плакал и плакал, и сам не мог понять, отчего он плачет, но остановиться не мог. Наконец, он собрался с мыслями, и осушил глаза. В комнате полностью стемнело. На столе блестела одинокая кружка с остатками кофе, попахивали холодные бычки из пепельницы. Безучастный ветер больше не щекотал листья. Лисы в Чате уже не было.
        - Что же такое! - стремительно напечатал он. - Почему мне так не везет! Впервые я встретил хорошую девушку, с которой и спать и говорить приятно, и на утро не чувствуешь отчуждения, такого, что хочется забыть проклятую ночь и бежать прямо из постели куда глаза глядят, а, наоборот, думаешь как бы побыть с ней подольше, лишь бы не прогоняла, потому что вдруг она, а вовсе не я, испытывает это отчуждение, мечтая побыстрее уйти? Жаль, что я не понравился тебе, потому как мне - ты очень.
    Андрей отправил послание и немедленно пожалел об этом.
        - Пойми, Лиса! - снова вступил он. - Ты мне необыкновенно понравилась. Не знаю почему. Просто ты очень красивая, умная и необычная женщина.

    Солгав, Андрей с легким сердцем выключил компьютер. И опять заплакал. До зари он бороздил Чат в поисках Лисы, то включая компьютер, то выключая его. Доверив доброй подушке свои слезы и стоны, Андрей засыпал ранним утром. Одеяло закрыло его с головой, но долго ещё доносился тихий вой, пока не сменился свирепой грозой.
        - Какое трогательное бельмо… - шептал Андрей в полусне.

    А небо сворачивалось свитком, краями собирая горизонт, как ложка молочную пену, багровый зев глотал деревья и дома, с диким воплем поливая землю живительной мочой. Ливень нарастал мощными волнами, сквозь череду которых проносились ослепительные стрелы молний и подбивали все, что хорошо стоит. Бабах-бах-бах - страшно ревел гром, срывая перепуганные листочки, а озверевший ветер ворвался в сонную комнату и закричал не своим голосом в самое ухо Андрея. Но тот спал крепко и ничего не слышал.

    По телевизору шла старая реклама Клиники Нормальных Людей. "КНЛ" - вспыхнул в который раз экран огромными буквами. В промежутке между вспышками возникали краткие видения разбросанных книг, бутылок, грязной кухни, желтых пальцев с обгрызенными ногтями и развратные интимные сцены. "Тебе это не нужно!" - доверительно сказал телевизор. - "Стань нормальным человеком в КНЛ!" Андрей поднялся с кровати, растрепанной интимным гостем - ураганом. В этой рекламе ему больше всего нравились финальные порнографические кадры.
        - Ещё как нужно, - сказал он.
    Давняя знакомая на удивление легко согласилась встретиться. Они не виделись с тех пор, как Андрей, не стерпев обиды, плюнул ей в лицо. Он ждал Милену у выхода со станции "Чайхана". Погода была пасмурной и отчасти дождливой, об утреннем буйстве стихий можно было догадаться по разбитым деревьям и слепым окнам. Милена пришла вовремя. Удивительно, но она помолодела на несколько лет за время их разлуки. Андрей, напротив, чувствовал себя сильно постаревшим.
        - Привет, - выдал он заготовленную фразу, - ты отлично выглядишь.
        - Куда пойдем? - хихикнула Милена.
        - Куда-нибудь.
        - Ты все такой же придурок?
        - Ещё хуже, - Андрей с тоской заметил пучок черных волос в её носу - это могло повлиять на дальнейший ход событий.
        - Ты же меня пригласил. Говори - куда пойдем?
        - Ну… Куда-нибудь.
        - Идиот, - подумала Милена, - но милый.
        - Сука, - подумал Андрей, закуривая, - и дура.
    Они помолчали.
        - Может, в "Чайхану"? - сдалась Милена.
        - Как угодно.

    В чайной бурлил кипяток, заволакивая небольшое помещение паром, пахло ароматными заварками и кальяном. Мальчики и полуголые девушки в халатах и чалмах сновали у столиков. Андрей с Миленой ограничились чаем "Подъем в пять ноль-ноль". На десерт взяли сладких травяных лепешек в бараньем жире и тортик. Андрей хотел "Хаберса", но человек в чалме сказал, что "здесь дерьма не подают". Пока некто невидимый в тумане делал им массаж ступней, они вели непринужденную беседу о пустяках, словно только вчера расстались большими друзьями.
        - Был случай, - под воздействием лепешек Андрей потерял стыд и совесть, поэтому говорил откровенно. - Какое-то наваждение. Я изнасиловал двоих.
        - Да? Как интересно! - сказала Милена, кушая тортик. - И кто они были?
        - Люди, естественно.
        - Как же ты справился с двоими?
        - Элементарно. Повалил в траву, и справился.
        - Бедные! Представляю: гуляют парень с девушкой, а тут ты - ррраз! Я ещё понимаю - девушка, но - парень! Не ожидала от тебя, Андрей. Ты гуманист.
        - Ты не поняла. Они обе были девушками, и случились эти два наваждения в разное время. Одна была не против, другая против. Все произошло стремительно и внезапно, как гроза на июньской жаре… Наваждение какое-то, - Андрей, недоумевая, обхватил руками голову.

    После "Подъема в пять ноль-ноль" последовал редкий сорт "Работа с девяти до восемнадцати". Массаж незаметно окончился. Подобрав ногу, Андрей обнаружил аккуратный педикюр, ногти были обстрижены, чистая кожа розовела. Постиранные носки висели на перекладине стола. Он задумался: снимали ли колготки с Милены, и если да, то кто это делал?
        - Сволочи! - нахмурилась она. - Надо же?
        - Что случилось? - в тумане проявилась большая рожа официанта.
        - Почему пятки пемзой не обработали?
    Андрей почувствовал внезапный позыв тошноты.
        - Поправим, - улыбнулся человек. - Мальчика, девочку не желаем?
        - Пошел вон!
    Второй чайник почти опустел. Как и полагается, этот сорт вызвал сильное утомление ума.
        - Возьмем "В тренажерном зале"? - предложил Андрей.
        - Не знаю, - зевнула Милена. - Честно говоря, я уже напилась. Да и вспотеем, к тому же. Пойдем отсюда!

    И на улице был туман. Близлежащая Москва-река затопила все едким запахом водорослей, плотвы и канализационных стоков, но он был ностальгически приятен носу Андрея. Детство, и дорогая памяти Плотина нахлынули на него потоком полузабытых переживаний. Он хотел немедленно распрощаться с такой земной Миленой, у которой всего и есть в ноздрях, что волосы, а на уме - необработанные пятки.
        - Знаешь, что… - высокомерно начал он.
        - Ты, верно, хочешь меня проводить, но, как всегда, стесняешься?
        - Именно так. Хочу.
    В особняке Милены, красивом, но чужом, все дорогое и хорошее было забыто. Поздняя сирень в сыром саду за лоджией звала Андрея прочь из дома, помавая на ветру сочными гроздями.
        - Может, я пойду? - с тоской спросил Андрей.
        - Спешить некуда, сперва отобедаем, - отвечала Милена, ласково выглядывая из постели.

    Она накинула халат, и велела сервировать стол. Огромное окно в роскошных шторах естественно освещало залу, и ясно было, что электричество здесь неуместно. Они сидели молча и ели, позвякивая столовыми приборами. Андрей откупорил бутылку, и наполнил свой бокал "Хаберсом". На крышку он даже не взглянул.
        - Слушай, Милена, а ты бы хотела стать нормальным человеком в КНЛ?
    Было видно, что она смутилась:
        - Со мной что-то не так?
        - Да нет, просто годы идут… Возраст…
        - Привет. Ты ещё не передумала?
        - Нет, - ответила Лиса.
        - Я что-то не так сделал?
        - Я же тебе объясняла. У меня есть парень. Ты замечательный, с тобой мне было очень хорошо. Не обижайся, ведь я не бросала тебя.
        - Наверняка твой парень - дебил.
    Он отключился от Сети, и глотнул "Хаберса". Почему-то звезды не складывались в нужную фигуру, упорно отвергая его планы. Он набрал номер Милены.
        - Привет! Ты не скажешь, что нарисовано на баэлевой крыше, которую я у тебя оставил?
        - Иди к черту.
    В трубке послышались короткие гудки, зазвучавшие куда более далеким посланием, чем просто - "к черту".
        - Наверное, там палящее солнце, если не черный квадрат, - подумал Андрей.
    Побродив по комнате, Андрей сочинил короткое стихотворение и отправил его Милене. Рожденные мгновенным творческим азартом рифмы "скука" "сука" и "взял" "шваль" показались ему восхитительными. Ответная реакция Милены была настолько резкой, что он, покраснев, погасил монитор.

    Основной сидел за столом и одним пальцем нажимал кнопки. С лукавой насмешкой он посмотрел на робеющего Андрея. В углу притаился испуганный Распорядитель.
        - Ну, что там у вас? - спросил Основной. - Драки, оторванные языки, дела под юбкой?
        - Да что вы…
        - Чтоб в последний раз, Андрей, в последний раз. Ты меня знаешь. Верно, Распорядитель хренов?

    Распорядитель отвел глаза.
    Андрей вышел из комнаты. Снаружи прохаживался Степан и напевал песни. Коллеги с отвращением улыбались ему, Исаак, Бартоломей и Хью делали за его спиной неприличные жесты. Степан радостно приветствовал Андрея крепким рукопожатием. Следом появился Распорядитель с мокрыми суетливыми глазами.
        - Все понял, Андрей? - сказал он. - А то совсем уж обнаглел.
        - Пошел к черту, - ответил Андрей, обнимая Степана.
    Степан гладил его лопатки и ворковал в ухо Ramstein. Распорядитель хлопнул дверью. Хроза исподлобья смотрела на Андрея, нарочно играя с губами язычком. "Я б тебя обнял и поцеловал, и погладил", - с нежностью подумал он. Культивируя в мозгу эту мысль, он побежал в автомат за "Хаберсом". Отпив ритуальный глоток, он впился глазами в крышку. На первый взгляд буря катилась по водной глади, но непонятный туман портил все дело, размывая общий вид. Андрей не знал, хорошо это или плохо, ясно было только, что у производителей "Хаберса" появилась мода на импрессионистов.
        - Андрей! - выскочила в коридор Хроза. - Помогай накрывать! День рождения у Главной! - она даже улыбнулась ему вполне дружелюбно, и он решил, что крышка сулила удачу.

    Стол уже ломился от напитков и различных нарезок мясного типа. Андрей, откупорив одну бутылку, просочился к серому окну, за которым определенно начиналась осень. Затяжной дождь хлестал по черной улице, щекоча загривки прохожим, которые бежали куда-то с поднятыми над головами руками. Из-за тумана земля была не в фокусе, отчего казалось, что в лужах разыгрался шторм - как на море. "Знакомая картина", - подумал Андрей. Он заглянул в баэлевую крышку и обнаружил полное совпадение. Ставни распахнулись и сырой ветер ворвался ему в рот откровенным жадным поцелуем. Хроза, смеясь, обняла его за талию - как будто просто так. Она шутила с Главным Распорядителем - довольной именинницей. Андрей замер под её тоненькой ручкой, словно не замечая призыва Степана выпить с ним за то, чтобы все.
        - Я не пью, ты же знаешь, - уклончиво шептал он, стараясь не спугнуть змейку на поясе.

    Хмельной Основной стоял с Распорядителем, и изредка бросал ревнивые взоры на застывшего Андрея.
        - Учись, старик, у Главной, - говорил Основной, кивая на именинницу, - может тоже станешь таким. - Иди сюда, Хроза, выпей со мной.
    Она послушно, даже охотно оставила Андрея, и прижалась к властному плечу Основного. Андрей не понимал, зачем он медлил с Хрозой, почему не предпринял каких-нибудь решительных действий. Невыносимо было наблюдать, как пьяно и покорно она слушает жуткие остроты начальника. Туман за окном рассеялся, обнаружив обыкновенные грязные лужи, и только сумасшедший мог угадать в них волнение моря.
    Ненужную крышку Андрей выбросил в мусорный бак на станции "Уд Ставрогина". Пока он ехал, наступила ночь, а дождь по-прежнему лил с невидимого неба.


        - Привет, Дрюшка!
        - Привет, ты кто?
        - Юзька. Юзечка.
        - Хм… Это от английского "use"? Пользовать, в смысле?
        - Какой ты пошляк, Дрюшечка! Мы даже не знакомы.
    Андрей взглянул на её фото:
        - И не нужно. Пока.
    Ни Лисы, ни, на худой конец, Сучки в Чате почему-то не оказалось. Видимо, им тоже всего хватало, один Андрей остался не у дел. А пора было идти на работу.

    Он спешил. Он выбежал из дома небритый, непричесанный и в грязных ботинках. Уже на улице он заметил, что его модные когда-то штаны порвались вдоль карманов. В прорехах светилась белая кожа - в общем, привлекательно, но не для работы. Ему казалось, что у него очень болезненный и заброшенный вид, потому что прохожие глядели на него с легким удивлением. На красивых девушек он старался не смотреть, опустив глаза к асфальту. Кое-как он просочился в метро, протащился по ступенькам и занял среднее сиденье в пустом вагоне, подальше от бомжовских мест.

    А злые, но продвинутые алтарианцы уже поджидали его. Флотилия земных крейсеров, блистая стальными боками, быстро приближалась к враждебной системе. Зеленое солнце Мохиша яростно полыхало впереди, смутно напоминая что-то баэлевое. Андрей закурил у себя в рубке, пока никто не видел, и по привычке нацарапал слово на иллюминаторе. Алтарианцы были готовы к атаке, он знал это: десятки проворных фрегатов и могучих батлшипов покидали сейчас ангары, чтобы разбить его жалкий флот - последнюю надежду человечества. Что может дюжина крейсеров, пусть и прокачанных, против технического и количественного превосходства противника? Ничего, - ответит всякий стратег, а Андрей, хотя и был последней надеждой, стратегом считал себя весьма посредственным. Тем не менее, он был готов, и когда первые фрегаты, как муравьи, засуетились на зелени Мохиша, крейсера землян встретили их мощным залпом. Нескольких врагов удалось вынести, но другие, вместе со вскоре прибывшими батлшипами, уже сами выносили землян. Исход боя был ясен - за пару минут от земного флота сохранился только флагман, раскаленный и с пробоиной в борту. Снаряд разорвался прямо на гордом лозунге жителей Земли: "Геи - вперед!" Капитан выпрямился в рубке - под всполохи взрывов, предсмертное дрожание флагмана и грохот близких канонад. Будь у него время, он бы ещё нашел симпатичную помощницу пилота и назло алтарианцам сделал бы с ней кое-что напоследок, но времени не оставалось. Треща и визжа, флагман разваливался на куски, вместе с последней надеждой обреченного человечества - Андреем. Он вышел на многолюдном "Вокзале влюбленных", и пересел в микроавтобус. Неуклюжие тетки с тележками грубо пихались, перелезая через него. Согнувшись кренделем, он прижался к задней стенке, обхватил руками рюкзак, и уставился в пыльное окно. "…", - конечно же, было написано на стекле. За потеющей надписью на дороге виднелся старый обшарпанный бомж. Уткнувшись лицом в асфальт и сложив ноги крестиком, он как будто с уютом спал. Едва ли не по нему проходили машины и толпы из троллейбусов, но он не шевелился. Потом микроавтобус двинулся, и Андрей потерял бомжа из вида. "Вокзал влюбленных" исчез за деревьями, и он перевел взгляд в салон, забитый погибшими людьми.


        - А, Андрей! - закричали Исаак, Бартоломей и Хью, - завидев его неухоженную фигуру. - Ты еще не знаешь, у нас новый зам Основного?
        - Нет, не видел.
        - Ну конечно! Ты бы ещё ночью пришел! - съязвил Хью.
        - Он лысый, здоровый и смеется, как Фантомас, - сказал Бартоломей, - Совершенный идиот.
    Андрей направился в офис. Все уже собрались - он опоздал. У окна, спиной к коллегам, стоял Бэтман без ушей - новый Зам. Широко расставив ноги, он возвышался над подоконником, темный и кряжистый.
        - Хай, Андреич. Ты опоздал. Заходи, - сказал он басом.
    Андрей вжался в вешалку, и как удачно - прямо в душистое пальто Хрозы. На стуле под Замом он заметил печального Основного, грызущего ногти.
        - Ну вот и все. Теперь будет так, - сказал Зам.
        - Да, - слабо улыбаясь, вставил Основной, - все сказано правильно. Мы с вами уже обсуждали это. Вопросы есть?
        - Да, у меня. - сказала Хроза. - Я не взяла две последних разработки Андрея. Они очень плохо сделаны.
    Вмиг аромат душистого тела Хрозы стал ядовитым и чужим. Андрей вынырнул из лживых запахов пальто, и встал прямо, опираясь только на себя.
        - А голос-то, боже мой, голос-то у него никуда не годится, - добавил кто-то.
        - Да, ты, Андрей, работаешь неровно! - Основной поднялся со стула. - У тебя есть проблемы. Не знаю, сможешь ли ты и дальше быть с нами.
    Хроза не смотрела на Андрея.
        - По-моему, - после долгой паузы пробасил Зам, - все разработки нужно брать, какие бы они не были. У нас в каждом разе их не хватает.
        - Но не дерьмо же разное! - усмехнулась Главный Распорядитель.
        - Я все сказал, - произнес Зам, - а кто станет спорить, тому могу и язык вырвать.

    Шум, крики и пьянка какого-то торжества не помешали Андрею проникнуть в Чат. Он скромно присел за компьютер у окна, подальше от общего стола. Здесь ещё оставался запах бычьего пота и духов Зама, - казалось, он стоит за спиной у Андрея и подглядывает.
        - Привет, Юзя.
        - Ой, привет, Дрюшечка! Как мне нравится твое имя - Дрюша!
    Андрей закрыл её желтое окно, и подключился к развратно-красной Сучке. Она ответила, и он понял, что история с игнором была обманом.
        - Привет. Соскучился уже, маленький?
        - Да, очень. Хочется любви, ласки и дрожи.
        - Приезжай к нам.
    Андрей схватил сигарету и побежал по коридору на лестничную площадку, мимо икающего Степана, веселых Исаака, Бартоломея и Хью, и печального Распорядителя. Закурив, он мысленно отпраздновал свою победу.
        - Я знал, что так и будет! - сказал он. - Сегодня, слава "Хаберсу", я её отымею.
        - Удачи, Андрюша, - по лестнице поднималась Хроза. - Не подкачай.

    Пока Андрей открывал рот и подыскивал слова в свое оправдание, Хроза уже упорхнула за дверь. Кто-то взял его за плечо.
        - Завтра на работу не опаздывай, с замужними женщинами не путайся, - сказал Зам, когда Андрей обернулся, - и, вообще, возьми себя в руки.
        - В смысле? - улыбнулся Андрей.
        - Кроме похоти, грязи и пошлости есть в этом мире многое еще, мой мальчик…
        - И что же это?
        - Что? Сложный вопрос… В свое время я расскажу тебе об этом в КНЛ. Кстати, есть дело, - Зам сделал вид, что вспомнил нечто важное. - В ноль-ноль пятнадцать встреть на Кузанском посыльного. Только осторожнее - он не совсем нормальный.

    До "Ласковой" добираться пришлось долго. Лишь в девять вечера, с последним боем часов, Андрей позвонил в заветную дверь. Вместо номера квартиры была гравюра, изображающая борзую. Рюкзак ломился от "Хаберса" с баэлевыми крышками, карманы распирали сигареты и презервативы. Дверь открыла невысокая полная блондинка с щенячьим взглядом - Сучка.
        - Заходи.
        - Ты отлично выглядишь! - не удержался Андрей.
        - Ой… - чуть устало протянула она. - Может обойдемся без этих… Без этой…
    Она ласково посмотрела на него, а он подумал о ее прекрасном голосе, как нельзя кстати уместном в таких делах. В большой комнате было светло и просторно. Диван, пара кресел, маленький столик посередине и холсты на стенах составляли весь интерьер.
        - Кстати, - вспомнил Андрей, - ты написала: "приезжай к нам". Кто ещё?
        - Мой муж. Он сейчас подойдет.

Далее>>
     (От редакции: для более быстрой загрузки мы разбили повесть Ивана Еленина на четыре страницы: 1 2 3 4 )