Замешаева Анастасия

     Сегодня важная встреча. Я хорошо подготовилась, но чувствую беспокойство, даже страх. Волнение мне мешает, я хочу от него избавиться. "Ну, что ты, перестань! Прекрати!" - говорю сама себе. Я начинаю думать не о задачах встречи, а о своих эмоциях, которые полностью мною овладевают. И я вспоминаю слова Николая Васильевича Демидова из книги " Искусство жить на сцене": "Вам нужно победить Нору, а Вы занимаетесь борьбой с собой".

     И я перестаю бороться с собой. И я говорю себе: "Переживаешь ? Переживай, сколько хочешь!" Даю полную свободу всему, что происходит во мне.

     Удивительный эффект! Получилось то, чего я не могла добиться переламыванием себя и уговорами: "Не волнуйся, возьми себя в руки!" Внутренняя энергия, которую я тратила на борьбу с собой, осталась свободной и перешла в дополнительное чувство уверенности и силы. То, что я сознательно тратила на преодоление своего внутреннего состояния, теперь заработало на преодоление внешних задач. Прекратив борьбу с собой, дав волю внутренним психическим процессам, энергия разрушающая трансформировалась в созидательную. На место растерянности пришла собранность, дрожащий голос стал сильным, замешательство сменилось быстрой реакцией на ситуацию.

     Для знакомства с Н.В.Демидовым, чья мысль оказалась столь простой и продуктивной, отправимся на берег Атлантического океана. Летом 1911 года семья К.С.Станиславского отдыхала в Бретани на вилле в городке Сен Люнер. Одним из гувернеров Игоря - сына Станиславского, был англичани Рэй, учивший английскому языку. Другим - Н. В.Демидов, ответственный за физическое воспитание.

     Все обеды проходили за оживленной беседой. Дождавшись паузы, Демидов начинал говорить о жевании и усваивании пищи. Со скоростью 12 слов в минуту, он сообщал о том, что каждый кусочек должен быть перетерт зубами в мелкую кашицу, смочен слюной и не должен быть проглочен, пока эта процедура не будет повторена 32 раза. Все попытки прервать себя, он пресекал, увеличивая не темп, а силу звука. Игорь покорно жевал, отсчитывая "жевательные процедуры" на пальцах. От этого Рэй наливался кровью, топал каблуками, бормоча не то проклятия, не то молитвы о ниспослании ему сил, чтобы вытерпеть этого йога Демидова.

     Демидов же не только поучал, но и слушал. Через несколько лет он оказался в числе специалистов "системы" Станиславского.

     К.С. Станиславский в книге "Работа актера над собой" пишет о Демидове: "Большую помощь оказал мне при проведении в жизнь "системы" и при создании этой книги режиссер и преподаватель Оперного театра моего имени Н.В.Демидов. Он давал мне ценные указания, материалы, примеры, он выссказывал мне свои суждения о книге и вскрывал допущенные мною ошибки". Демидов не был просто исполнителем или слепым фанатом гения Станиславского. Для этого он был сам слишком богатая и творческая личность.

     Родился Николай Васильевич в 1884 году, в семье актеров, владеющих своей текстильной фабрикой в Иваново-Вознесенске. Демидовы принадлежали одной из ветвей братьев Волковых, основателей русского театра.

     Учась во 2-м классе реального училища, маленький Николай получил двойку. Для него это оказалось дастаточным поводом уйти из жизни, застрелившись прямо в сердце. Пуля застряла около сердца и напоминала о себе всю жизнь физической болью. После выздоровления, ребенку запретили ходить в школу, переведя на домашнее образование с богатой библиотекой.

     В 16 лет, увидев борцов тяжелого веса, занялся этим видом борьбы и стал чемпионом России. Объехал с успехом всю Европу, к 27-ми годам заскучал и ... поступил в Университет на медицинский факультет. Во время 1-й Империалистической войны работал в госпитале. В источниках древней медицины отыскал спасительные рецепты для неизлечимого тогда заражения крови, приводящего всегда к смерти. В группе больных его лекарства спасли 8 человек из 10. Обрадованный успехом, он отправился лечить в другие госпитали. В одних с ним были холодно любезны, из других гнали, как шарлатана. Демидов это переживал как личную травму, и медицину бросил.

     Как раз в это время ему предложили место репетитора у сына Станиславского. Демидов связал свою судьбу с семьей Константина Сергеевича и его театром. Станиславский называл Демидова "богом театра".

     Николай Васильевич вел большую педагогическую работу, руководил школой актеров Малого театра. Во время 2-й Отечественной войны он возглавил труппу для Карелии из финнов, приехавших из США помогать СССР строить социализм (позже все они попали в концлагеря). Комиссия по оценке постановки никак не могла поверить, что артисты никогда не были профессионалами, настолько высоким был уровень исполнения. Из труппы был создан Карелло-финский театр. Это было возможно, так как Демидова всегда очень интересовала проблема раскрытия творчества актеров из непрофессионалов.

     О педагогической работе в 20-х годах в школе МХТ Демидов писал: "Чем мы лучше выполняли свое дело, тем хуже были результаты. Кое-кто из учеников вскоре разочаровывались в себе и даже совсем оставляли сцену. А неспособных среди них не было". Н.В. Демидов после нескольких лет работы выявил, что ошибкой был акцент на рассудочном подходе к творчеству, убивающим самое главное: непосредственность и непроизвольность.
У сороконожки скорпион спросил:
         - Как ты бегаешь?
         - Бегаю и бегаю.
         - А ведь у тебя 40 ножек. Как ты ими управляешься?
         - Поднимаю первую, а за ней сами идут другие.
         - Смотри: 1-я поднялась, 6-я еще только согнулась, 32-я только собирается сгибаться, а ... - Действительно, каждая сама по себе.
Стала следить: что же делает эта, когда та сгибается, а та приподнимается. Скоро она убедилась, что и ходит неправильно, и даже стоит и то не так, как нужно. Кончилось дело тем, что совсем зашел ум за разум.

     Пришлось из сострадания съесть сороконожку.

     Самое удивительное, что скорпион, который способен превратить жизнь в настоящий кошмар, находится в нашей собственной голове. Это мы сами, прежде чем сделать шаг, подумаем, взвесим все "за" и "против". Что же получается, мы не верим себе, не доверяем, боимся своей свободы и непроизвольности.

     В жизни человека происходит мнеожество процессов, о которых он может даже не догадываться: деление клеток, построение белка, окисление и т.д. Возможное вмешательство рассудка в естественные процессы могут только нарушить их здоровое течение. Желание взять все под контроль рассудка распространилось не только очень широко, но и воспринимается нормальным явлением. Даже легкое физическое недомогание лечат искусственно с помощью лекарств, игнорируя биологическую возможность организма справляться с ней. За невостребованностью собственных имунных возможностей естественно приходит их умирание. Спид - один из примеров отрицательного влияния, выбранного человеком приоритета собственного интеллекта над мудростью природы.

     Н.В.Демидов вспоминает один спектакль. Актерам предстояло играть надоевший спектакль. А с выпуском новой премьеры все актеры устали. Решили проговорить спокойно все слова, чтобы дирекция в следующий раз прислушивалась к состоянию актеров. И каждый выходил на сцену, не принуждая себя ни к чему, а как был, таким и выходил - усталым, рассеянным. Но так как актеры были абсолютно правдивы и не требовали от себя никаких противоестественных проявлений, то их личное "я" начало шаг за шагом втягиваться в обстоятельства пьесы. И произошло нечто совершенно до сих пор с ними небывалое: все актеры лично втянулись в жизнь пьесы, а втянувшись - не думая об этом - превратились, подлинно превратились в таких действующих лиц, какие в ней были написаны. Увлеклись этим новым для них истинно творческим состоянием. И спектакль был сыгран блестяще, как никогда ни до, ни после этого.

     Чтобы ответить на вопрос: "в чем заключается процесс нашей жизни", Демидов обращается к второй сигнальной системе Павлова. Подумайте о ломтике свежего лимона. Ваш рот будет наполняться слюной. Это не надолго, но это будет. Теперь ваше дело - или пустить себя на продолжение и разрастание этой невольной реакции, или остановить себя: "Что за ерунда! Никакого лимона ведь нет." Неразумно и опасно давать ход всем нашим реакциям, вызванным словом или мыслью. Мы привыкли сдерживать себя - затормаживать все проявления нашей непосредственности и отзывчивости.

     Но если реакции дать ход - она разрастется и может дойти до того, что захватит всего человека, и ее по справедливости можно будет назвать "пламенной". Поощрение свободы реакции, в этой отдачи себя реакции, - огромная сила.

     А не будет ли свобода быть самим собой опасна окружающим? Не лучше ли спрятать подальше разнообразие человеческого мира, в котором есть не только положительные, но и отрицательные, "некрасивые" качества.

     Именно задушенная внутренняя свобода рождает синдромы насилия. Разрушительность - следствие отказа человека от самого себя, собственной воли. Чем больше проявляется стремление к жизни, чем полнее жизнь реализуется, тем слабее разрушительная тенденция. Чем больше стремление к жизни подавляется, тем сильнее тяга к разрушению.

     Основная задача педагогической работы Демидова сводилась к обучению быть непроизвольным и свободным. Сложно найти в собственной жизни доказательства своей несвободы. Например, человек, уходящий из гостей, улыбается на прощание, говорит, что провел восхитительный вечер, что был безмерно рад видеть всех присутствующих. Дверь за ним закрывается. В лице его резкая перемена - появляется выражение глубокой тоски, почти отчаяния... Затем лицо снова скрывается под обычной маской.

     Мы так привыкли испытывать именно те чувства, какие от нас ждут, что лишь в порядке исключения можем заметить, что веселье было не наше. Это один из примеров подавления своих подлинных желаний и усваения чужих ожиданий, при котором они воспринимаются как собственные желания. Но мы не виноваты. С детства нас приучают подавлять нашу спонтанность, непосредственность, искренность. Но, если мы "обломаны" не до конца, давайте вслед за учениками Н.В.Демидова вернемся от "псевдо я" к подлинному "я".

     Он предлагает выполнить упражнение. Один человек будет действующим, другой - воспринимающим. Воспринимающему предлагается сидеть спокойно, ни к чему не готовиться, ничего не ждать, по возможности ни о чем не думать... Действующему предлагается в тот момент, когда это покажется ему необходимым, что-нибудь сделать со своим партнером: дотронуться до его щеки, до шеи, дернуть за рукав, коснуться волос, дунуть. Что-нибудь очень простое и, конечно, не доставляющее неприятности.

     Воспринимающий мгновенно и невольно (если он седя не сдержит) ответит каким-нибудь действием: отшатнется, схватит руку, вскочит, повернется, крикнет... Это будет так непроизольно и так быстро, что не уследишь... Во всякос случае, это у него сделается раньше, чем он мог бы что-нибудь сообразить.

     Вот эта быстрота, эта непроизвольность, эта рефлекторность и есть самое главное. Малейшая остановка на одну десятую долю секунды, и... все нарушено. Бросились в дело тормоза: непосредственность пропала, вспышка погасла.

     Ученик, конечно, и в этом случае что-нибудь в ответ сделает, но это уже не непосредственность, не первичное.

     Выглядеть это будет так. Я спокойно сижу. Вдруг сзади что-то коснулось шеи... Мгновенно сжались плечи и - бросок в сторону: освободиться, уйти! Очевидно, что-то мелькнуло в воображении, какая-то реальная, близкая опасность, - поэтому и плечи сжались, и бросок в сторону - начало защиты.

     Но тут же, почти в то же самое время - тормоз: "Стой! Что это такое?" И происходит ориентировка: оглядываюсь, оказывается, это рука моего соседа. Он улыбается, смотрит: сильно ли я испугался. И тогда я, видя, что ничего страшного нет, тоже улыбаюсь и потихоньку отвожу его руку.

     Это вторичная реакция. Первая была заторможена. То, что мелькнуло в воображении, и вместе с этим начавшееся движение - все это было приостановлено. Нам же важно именно первое - самое первое побуждение ( до тормоза, до рефлекса ориентировки). Вот его и надо культивировать. Надо пустить и себя, и все свое воображение именно на него - на самое первое побуждение.


*В тексте использованы только архивные материалы. Ссылка на автора обязательна. Более подробную информацию можно получить, связавшись с Анастасией Замешаевой через редакцию.