ИЗ ТЕМНЫХ АСТРОЛОГИЧЕСКИХ СПЛЕТЕН

    "Вершин аскетизма достигнут сыны царской семьи".
     В поисках самой глупой, бесполезной книги не нужно шарить по полкам библиотеки. И лучшую, крепкую, с терпким запахом запредельности вещь не встретить в среде корешков и вершин. Семерка похожа на свастику, но и на меч, разрубающий свастику. В последний день города Крысы ты выйдешь в китайско-корейский фейерверк а ля европейского вечера. Ты вспомнишь, что в подлунной без изменений, но подлунная несовершенна: ее гороскопы требуют поправок и уточнений, постоянных правок и уточнений, - здесь не помогут классики мистики, здесь полночь перекочевывает в лисий январь. Будь полным числом, будь семь, - тогда можно сверять указания стрелочника не с часами друзей, но с их завистью, делящей тебя на черный почерк и tabula rasa; вынь музыку из сердца - будь семь. Ничто так не режет слуха, как чужие слова, выдаваемые за конвертируемую собственность; вдвойне, когда говорящий прикинулся братом. Мир - твой мир - ждет уточнений, подсказок, тепла, реггей, деревья, деньги, метрополитен, беседы, беседки, портвейн, сомнительная тишина, книжные звезды, некнижные звезды, белые карлики, двойники, млечный путь, та сторона.
     Сидя на крашеном табурете, ты в мусорное ведро чистишь дикий, убегающий из рук картофель. Сам себе ты напоминаешь сейчас героя из затянувшейся и скучной психологической ленты. Радио-максимум. Скоро явятся такие же киношные гости. Чины благочестия соберут благочестивые. Пошлость унесут пошлые. Что же останется для тебя? Воздух? Вода?
наверх>>>

    Дракон с горящим ртом построил из фраз дом. Ты вышел на улицу, что в сущности тоже самое, что обернуть лицо к отвернувшемуся от тебя. Так, когда дракон не имел имени, не было и дракона. Но - рожденный - он поступит с миром так же, как некогда - с ним. То есть генетическая память умеет одно: рождать. Даже не зная отца, горящий рот произносит отчество, которому обязан собой.
     Так по твоему письму я узнаю не о хорошей или дурной погоде, не о твоем отношении к предметам одушевленным, но о растущем за твоей спиной настолько темном прошлом, что там нет места для посторонних теней. Так осыпавшийся пепел слов обнажает непригодное для общения. Нужно ли, как я сейчас, уходить в сторону, дабы прийти к зеркально-противоположному?
     Поставь улицу на место, если можешь, если нет - молчи. В моем влагалище - нетерпящий пустоты дракон: я дышу его дыханием, когда ты на зыбком подносе дня вносишь в комнату чушь.
     Смысл поэмы может быть лжив, музыка ее - никогда. Так думает только что улыбнувшийся дракон.
наверх>>>

    Маленький Львенок Царь сегодня пойдет на охоту. (Храни тебя Бог.)
Когда Маленький Львенок Царь идет на охоту, его имя щекочет весь лес. Ему ведомы магазинные тропы, он знает путь денег, но Маленький Львенок Царь желает проверить: правда ли то, что кого видит Бог, тот невидим для джунглей? Так, когда птица летала, ее подстрелил охотник (виновных не оказалось, ибо птица явилась на свет не ради песен и неба, но для подтвержденья того, что охотник рожден для ружья и точных выстрелов, - что тоже не совсем верно). Теперь же Маленький Царь Львенок, прорычав нелитературную тарабарщину (суть несколько магических и очень действенных заклинаний), оборачивается сначала птицей (дабы поймать пулю осеннего егеря), затем еще одной птицей, но уже мертвой, мастерски приготовленной и поданной к ужину в уютном и дорогом ресторане. - Так он проникает в двуногую обворожительную и тайно распутную самку. Бензинный воздух приресторанной автостоянки действует потрясающе, воздух вступает в союз с опытным делателем пост-модерна, поглощающего сейчас плоть мнимого кавалера той самки (в которую превратился Львенок). Требуется осознать сей неожиданный поворот: и видимые, и невидимые, и знающие различные знаки препинания, и те, кто подвластен демонам, и сами демоны, и - даже - сны рано или поздно идут на компромисс с попсой, идут на любую лажу, на охоту за будничной жизнью, ибо Бог принимает тех, кто умер. К подобной встрече готов не всякий. К подобной встрече нужно уметь забывать, что ты - хищник. что ты - император. Сегодня... Забывчивый Львенок станет прозрачен для мира. но это другое. Он станет невидим для всех.
наверх>>>

    Вечер пришел как Эннеады Плотина.
     Снег за окном, плачет снег за окном: ясноокий олень, почему ты такой безымянный? почему ты такой?
     Спрашивает голова: сколько ахинеи может выдержать человечья голова? сколько ахинеи может выдержать голова? сколько ахинеи? Я ничего не выдумываю, а лишь чутко слушаю воздух. Бычья пора, год рыжей лисицы: скупой телемастер перестраивает реле времени на регулятор мощности. Если меня не убьют друзья, то я успею вывернуть мир (внутренний) и с прибытком вернуть тепло.
     А сейчас - сам себе изменяющий - несет меня в гости безымянный олень. Несет там, где творец заклинаний реальней закланной плоти, где количество перерождений зависит от числа узнающих, узнавших, впустивших; где оленьи слова, где спасенье...
наверх>>>

     Те знаки внимания, что уделяют демоны, всегда двояки.
     Мультимедийность. Дым папиросы. Кухня.
     Китайский в меру дешевый майский чай. Ты пристально вглядываешься в, - по сути совсем не вглядываешься, - в, - не скажу куда, - но тебе любопытно. Интерес к предмету есть намек на присутствие третьего, расположившегося между тобой и этим самым (о чем - выше - утаил); и - фиксируя угол зрения - не отрывай глаз от, иначе не заметишь подмены. Демоны вороваты. Все сведения о них лживы, как самые демоны. Лучше и больше мы знаем о бесах. Бесы куда примитивней. Все, как на подбор, мелкие и злые. Самое неприятное в них, что входят в тебя без спроса и чаще всего - гурьбой. А, вот, пралики - наоборот - менее мифологичны, почти объективны, страдают неумеренным нарциссизмом и всегда - вовне. Эту чушь я пишу на привычной кухне, в которой, о которой, которая не дает покоя дюшане. Что? Кто? Пресловутая кухня? Пресловутый... Вероятно ангел (но не он), с учтивостью ангела не отличающий мертвого от живого; а-а-а-а тоже слишком неравнодушный к утвари и словарю, что дарю всем желающим. Или: проще: глупо упрекать автора за то, что он видит, что видит. Даже когда перед ним грязь, с фотографической четкостью - грязь. Боже мой прозаический, неужели ты такое чудовище? Дальше можно не писать!
     И не дышать.
         - Не дышать, оборотни!
наверх>>>

    Тебе безразлично - кто там дует сверху, тебе не понять - почему минус двадцать и в перчатках - минус двадцать, минус то, что ты не ведаешь ни скорости собственного кроветока, ни скорости крика, брошенного против ветра вверх (ты никогда не кричал вверх, но видел, как это делали иные). Сейчас ты торопишься в шум и уют, ты придумываешь и вспоминаешь (то ли выдумываешь, то ли припоминаешь), что читал о температуре, о демонах города, о воткнутых в самый центр снеговерти ножах. Но восточные женщины не терпят поверхностных фраз. Вообще многословья. (Ее движенья грубы, угловаты, когда ты смотришь в ее глаза - движенья грубы и угловаты.)
     Никто не в силах спросить хозяина: почему он включил видео, но забыл заварить свежий чай? Он вывалил на стол ворох ненужных сплетен, но взамен не взял ничего; он наговорил столько слов, что... Что?
     Много снега - много хлеба. Были бы чернила.
наверх>>>

    Могу поведать о черепахе, которая упрекает варана за безукоризненное знание географии. (Черепаха настолько стара, что помнит первые, неиспорченные обсуждением туристов миражи.) И - о варане, свернувшем с истоптанных троп в самое-самое бездорожье. Слышал ли ты о бездорожье и топях пустыни, где души отшельников собирают ягоды, рождающие слова? (Рождающие славу и позор зримого и богов и им жилища мира незримого.) Редко ягоды попадают на черные рынки провинциальных городов; не покупай их: подобные плоды ядовиты, ибо не освящены внутренним солнцем мудрых патриархов молчания ("загибай-загибай"). Обездоленные дельцы и вернувшиеся к себе странники употребляют их как отрезвляющее воспоминание, для прочих, прочим - каждая бусинка обернется зноем пустыни, именуемым у вас вечностью. Сможешь принять такое количество одиночества - значит встретишься с неповторяющимся дважды, значит так научишься говорить о живущих в тебе монстрах, что я забуду прошлое, забуду новую географию и собственную речь. Нет?
     Листая устаревшие путеводители, скромно радуйся чужим комментариям.
     Радуйся комментариям.
наверх>>>